Читать книгу - "В Мраморном дворце - Великий Князь Гавриил Романов"

Объезд Бородинского поля продолжался несколько часов. Он закончился у царского поезда, стоявшего в лесу на насыпи. Когда мы подъезжали к поезду, Дмитрий Павлович схватил за поводья лошадь, на которой ехал Борис Владимирович, и вместе с ним въехал галопом по насыпи к поезду, из окна которого смотрела, улыбаясь, императрица. Мы вошли в вагон-столовую, в котором был накрыт чай.

Так кончились торжества на Бородинском поле. В тот же день вечером мы приехали в Москву.

За время нашего короткого пребывания в Москве был большой парад на Ходынском поле, торжественная обедня в храме Христа Спасителя и многие другие торжества. Я был рад присутствовать на параде на Ходынском поле и ехать в свите государя. По новым правилам, когда государь, объехав одну линию войск, объезжал следующую, стоявшую за ней, первая поворачивалась кругом, чтобы видеть государя и не стоять к нему спиной. Вдруг я вижу, что из повернувшейся линии войск выбежал солдат с винтовкой в руках и бежит к государю. Великий князь Сергей Михайлович, ехавший передо мной, в ужасе схватил за руку князя С.Г. Романовского герцога Лейхтенбергского, ехавшего с ним рядом. Все это длилось одно мгновение. Солдат подбежал к государю и подал ему прошение. Говорят, что ехавший за государем дежурный генерал-адъютант Скалон, варшавский генерал-губернатор, схватился за шашку, а государь сказал солдату: “Срам для полка!” – и поехал дальше как ни в чем не бывало. Не знаю, какое впечатление произвело это неприятное происшествие на государыню, ехавшую с наследником за государем в экипаже.

Оказалось, что солдат, подавший прошение, не должен был отбывать воинской повинности. Он хлопотал, чтобы его освободили, но ничего не мог добиться. Тогда он решил прибегнуть к последнему средству, раз представилась к тому возможность, то есть обратиться к самому государю. Я думаю, что его простому крестьянскому уму этот способ казался нормальным. Государь поручил свиты генералу Дельсалю произвести следствие. Генерал Дельсаль мне рассказывал, что государь лично написал приказ, налагавший различные наказания на прямых начальников этого солдата, начиная с командующего войсками Московского военного округа генерала Плеве.

Великий князь Николай Михайлович был верен себе: он не пожелал сидеть верхом во время прохождения войск церемониальным маршем. Он слез с лошади и прогуливался позади нас, между нами и трибунами для публики, разговаривая с присутствующими знакомыми. Думаю, что государь этого не заметил, так как это происходило за его спиной. Заметь это Александр III, полагаю, что он посадил бы Николая Михайловича под арест.

Вечером 30 августа был большой парадный обед в Кремлевском дворце. За каждым из лиц императорской фамилии стояли придворный и паж. На хорах играл оркестр Большого московского театра и пели артисты и артистки императорской московской оперы.

На стенах Георгиевского зала висели мраморные доски с фамилиями Георгиевских кавалеров. На одной из них записан был мой отец. После обеда государь обходил в соседнем, Андреевском зале присутствовавших за обедом. Большинство из них были жители Москвы, старые генералы и разные высшие чины, между ними – старик граф Олсуфьев, бывший лейб-гусар выпуска 1849 года. Это тот самый граф Олсуфьев, который описан в романе Куприна “Юнкера”.

Среди генералов был также родной сын поэта Пушкина, генерал А.А. Пушкин, почетный опекун, как и граф Олсуфьев. Он был физически похож на своего гениального отца, но носил широкую бороду. Император Александр III однажды в Красном Селе посадил его под арест за то, что по окончании маневров он уехал раньше государя.

Живя в большом Кремлевском дворце в одном коридоре с нами, Борис Владимирович был верен своим привычкам и ни на миг от них не отступал, как будто жил в своем коттедже в Царском Селе. Он не любил торопиться. Перед обедом он каждый день брал ванну. Ванна была в коридоре, и он выходил из нее закутанный в простыню, когда мы уже бывали совсем готовы, чтобы идти к государю. К государю он приходил к самому выходу их величеств из их комнат, когда все семейство бывало уже в сборе.

После парадного обеда мы все поехали на вокзал провожать их величества. В тот же вечер и мы все уехали обратно в Петербург в специальном поезде. Великий князь Михаил Александрович остался еще на два дня в Москве и уехал затем за границу. В Австрии он обвенчался с Натальей Сергеевной Брасовой, от которой у него был сын Георгий, трагически погибший во Франции при автомобильной катастрофе уже после революции.

После этого брака, на который не было получено разрешение государя, Михаил Александрович был отчислен от командования Кавалергардским полком и долгое время не мог вернуться в Россию.